Воскресенье, 26.02.2017, 08:18	Приветствую Вас Гость

Главная » 2010 » Декабрь » 10 » Во что можно играть с СНВ-3

23:23 Во что можно играть с СНВ-3
Хотел начать с того, что всякий договор – игра. Я имею в виду не договоры между людьми или компаниями, а межгосударственные, межблоковые – словом, внешнеполитические. Конкретно меня волнуют договоры военные или с военной составляющей. Так вот, хотел сказать, все они – в той или иной мере игра. Ан нет. Есть такие, что не поиграешь. Из недавней истории вспоминаются вагон маршала Фоша в Копьенском лесу, столовая Военно-инженерного училища в берлинском пригороде Карлсхорсте, линкор «Миссури» в Токийском заливе… В таких случаях не поиграешь, за это и называются итоговые документы актами о капитуляции. Но вот когда договору не предшествуют безвозвратно-катастрофические события, когда стороны пусть и не равны, но более или менее дееспособны, – вот тогда начинаются игры. И бывают они очень разные. Думаю, нелёгкая игра была на Потсдамской конференции. Но это была игра как минимум равных, а скорее, для конкретных условий континентальной Европы, мы были, как это говорят в футболе, фаворитами. Условия другой игры, которая называлась ОСВ-1, были похуже. Америка испугалась неожиданных для неё темпов наращивания нашего ядерного потенциала. Но только что, ещё год-два назад, она нас обгоняла, это она помнила. И у неё уже были планы перехода от экстенсивного пути к интенсивному, то есть от количественного наращивания боеголовок и средств доставки к созданию качественно новых, более эффективных и неотразимых средств ядерного нападения. Ей надо было только нас тормознуть – а вдруг мы не собирались останавливаться? Но и нам нужен был какой-то договор, потому что сил было много, но не бесконечно. Эти тысячи МБРовых шахт нам ой как тяжело дались… А надо было ещё доводить до ума ракетный подводный флот, который тогда у нас был ещё, мягко говоря, примитивненьким. Вот и получился договор, который ничего не сокращал и почти ничего не запрещал. Кроме количества, и то не по всем направлениям того, что уже тогда стали называть стратегической ядерной триадой. ОСВ-2 был уже значительно серьёзнее. Там были прилично проработаны определения, там были цифры, хотя и не маленькие, был запрет на экспансию в космос и ещё другие запреты. Количество носителей ограничивалось не такой уж и огромной цифрой: по 2400, потом по 2250. Другое дело, что носители могли иметь по много боевых блоков… Брежнев и Картер его подписали в 1979 году, но ратифицирован он так и не был. Тут случился Афганистан, в 1981-м пришёл Рейган, и американы официально объявили, что не будут ратифицировать ОСВ-2. Некоторое время обе стороны соблюдали его ограничения, а потом перестали. Тут уже игра была очевидной: нас наказали за Афганистан. По уму-то надо было наоборот – ратифицировать. Ведь наша война в Афганистане делала нас слабее в обычных вооружённых силах на западном направлении; тут-то и попробовать бы подсократить нас ещё и в ядерном потенциале! Нет, политическая игра дороже: Рейган и так знал, что мы «империя зла»; он, республиканец, на этой идее (может быть, выраженной в других словах) и в президенты-то выбрался. А тут Афган – просто радость великая! С империей зла нельзя договариваться. Была в ОСВ-2 и другая игра, за получение именно количественных преимуществ. Чего стоит только борьба вокруг Ту-22М, прозвучавшего тогда на весь мир под именем «Бэкфайра»… Я смотрел речь Громыко в дивизионном лазарете. Потому что: а) медицинское подразделение в штате дивизии называется не госпиталем и не медсанбатом, а именно лазаретом; 2) я был заправщиком, а заправщикам полагалось обследование раз в год. Вот и провёл я несколько чудесных дней в городе Орджоникидзе, откуда в ясные дни открывается великолепный вид на вершину Казбеа. И посмотрел Андрея Андреича, и услышал от него впервые грозно-чарующее слово «Бэкфайр»… Так это была, я так считаю, правильная игра. В том смысле, что, обсуждая военный договор, люди старались добыть для себя военные преимущества. Впрочем, как бы то ни было, всё равно вместо ОСВ-2 получили мы Стратегическую оборонную инициативу… «Что потом началось, не опишешь в словах…» * Потом начался Горбачёв. Игра вокруг ракет «средней и меньшей дальности» напоминает бой Льюиса с Макколом, когда последний, обдолбавшись не знаю чем, потерянно ходил по рингу и плакал. Горбачёв, наоборот, улыбался, но сдал весь наш ервостратегический ракетный потенциал, как будто был… ну, скажем, не в себе. Вообще, горбачёвская внешняя политика часто напоминала игру, в которой капитан поудалял всех полевых игроков, а сам, стоя в воротах, с радостью смотрит на залетающие в них мячи. И радуется своей открытости и толерантности. Но ведь тоже игра… И немалую роль, а скорее, подавляюще главенствующую, здесь играло желание Горбачёва быть великим руководителем, освободившим свою страну, ещё полмира, а остальному полмиру давшим надежду на безоблачное будущее. То есть мотив, имеющий очень мало общего с тематикой военно-политических договоров: обеспечением военной безопасности страны. * Ну, это был случай, чрезмерный даже для нашего странного, какого-то не вполне всамделишного времени. Сейчас политика окончательно превратилась из отстаивания интересов государства в шоу-бизнес, где главное – набирать очки в выборной борьбе. Вот и последний договор, о котором сейчас так много говорят, – СНВ-3 – оказался спортивным снарядом в борьбе между демократами и республиканцами. Последним надо свалить Обаму, и они бьют его по чувствительным местам, не дают высунуться с успехом. Наметился успех с СНВ-3 – значит, надо его провалить. Судьба очередного этапа разоружения стала, банально выражаясь, разменной картой в ковёрной и подковёрной борьбе американских сенаторов и конгрессменов. В их внутриполитической игре. Однако я вижу там и другую игру. Тоже не бог весть какую благородную, но хотя бы внешнеполитическую. Я насторожился ещё тогда, когда про СНВ-3 речи не было, а прозвучала первая разоруженческая инициатива Обамы: оставить нам и им по 1000 боеголовок. Цифра меня удивила: я не видел, как она может быть реализована на практике. То есть – как могут выглядеть стратегические ядерный силы при таком суммарном числе боезарядов. Мне казалось – и сейчас кажется, – что это не ляжет на структуру триады – ни ихней, ни нашей. Я решил, что это – «инициатива 1000» – ход в информационной, репутационной войне, причём ход, успешный для американцев. И я тогда написал статью, в которой объяснил это своё понимание. Интересно, что во многом я оказался прав – взять хотя бы потолок в 1800 БГ, принятый в СНВ-3. По логике той моей статьи, это существенная разница, довольно-таки меняющая дело. И правительство наше действует, хотя и не совсем так, как я ему тогда настоятельно советовал, но в целом в том направлении. В общем, посмотрите здесь. Два года уже прошло, можно сказать, взгляд современника давних событий… И там у меня дальше идёт сопровождение этой истории – СНВ, НПРО и прочее, рядом стоящее. Легко найдёте по ссылкам. Владимир Мейлицев, bwana.ru
1 2 3 4 5 Категория: Ракеты \| Просмотров: 2093 \| Теги: национальная ПРО, договор РСМД, сокращение вооружений, 1000 боеголовок, ОСВ-3, ОСВ-1, СОИ, Льюис и Маккол, ядерное разоружение \| Рейтинг: 0.0/0

Настоящий материал самостоятельно опубликован в нашем мультиблоге пользователем Armator на основании действующей редакции Пользовательского Соглашения. Если вы считаете, что такая публикация нарушает ваши авторские и/или смежные права, вам необходимо сообщить об этом администрации сайта - как это сделать, описано в том же Пользовательском Соглашении. Нарушение будет в кратчайшие сроки устранено, виновные наказаны.

МАШИНА ВОЙНЫ